А результатов не было потому, что вся оперативная работа, направленная на добывание и реализацию оперативной информации о подготавливаемых, совершаемых и совершенных преступлениях была парализована отчетностью и досмотрами в рамках спецопераций, целью которых вроде бы и была борьба с преступностью.
Вот так. Вроде бы на поверхности видна цель таких спецопераций, проводимых в таких количествах – активизация борьбы с преступностью. Но на деле – эта борьба парализована.
Уже исполняя обязанности начальника Центральной оперативной таможни я в своем регионе собственным волюнтаристским решением прекратил проведение почти всех спецопераций (их к тому времени было 24) под личную ответственность, что их прекращение не повлечет за собой снижение результатов оперативно-служебной деятельности. Оперативная работа почти сразу ожила и начала приносить ощутимые результаты. Но не надолго. Вместо прекращенных из Главного управления по борьбе с контрабандой ФТС России полетели указания и планы о проведении новых. Их стало еще больше.
Таким способом крышеватели контрабандных потоков в высшем руководстве ФТС исполняли указания Президента об активизации борьбы с контрабандой. В результате под раздачу попадали добросовестные участники внешнеэкономической деятельностью, на которых спецоперациями переключалось внимание оперативного состава, а преступные шайки спокойно работали. На них уже не хватало сил.
Нет ничего нового под Луной. Те документы, относящиеся к 37-38 годам, которым хоть в какой-то степени можно доверять, показывают, что эта схема работала еще задолго до нас. Она стара, как сама правоохранительная деятельность.
Никаких решений Пленумов ЦК и Политбюро насчет проведения массовых репрессий не существовало в природе. Материалы цитируемого мною февральско-мартовского Пленума это ясно показывают. Сталинское руководство отлично понимало, что как раз в потоке массовых репрессий надежней всего можно скрыть настоящих преступников.
Чем и занялось руководство НКВД в лице Ежова и Фриновского. Но только не с санкции Политбюро, разумеется. Не предполагают материалы Пленума такой санкции, они об обратном говорят. Тот же Вышинский, которому приписали участие в несудебной «двойке», на Пленуме рвал Ежова за то, что его люди ведут следствие с обвинительным уклоном. Человеку, который даже следователей бил по головам за один только обвинительный уклон в следствии, приписали участие в несудебном органе, который выносил приговоры к ВМН по спискам, не видя даже дел. А подчиненные ему прокуроры заседали в «тройках НКВД», приговаривая к расстрелу сотни тысяч людей.
Представляете уровень подлости фальсификаторов и тех «земсковых», которые дали фальшивкам «научное» обоснование?
Journal information