Ладно. Про болячки. Далеко не всегда такая студенческая жизнь обходилась традиционным студенческим гастритом, наследством от поварского мастерства работников общепита.
Язвенная болезнь желудка и 12-перстной кишки редкостью у студентов не были. А это уже не от питания. Это от нервов и психического переутомления.
Юрий Иванович Минаев, к тому времени, когда я с ним познакомился, панангин ел упаковками. Очень серьезные проблемы с сердцем у него были – почти постоянная аритмия – экстрасистолия.
Зима. Ангина. А работал фельдшером на «Скорой помощи». Уйти на больничный? Так он оплачивался работникам с минимальным стажем в размере 50%. Зачем деньги терять? С ангиной – на работу! Результат – миокардит. Получите и распишитесь.
Я умудрился повторить диагноз друга. После третьего курса не поехал в стройотряд, потому что студенческий стройотряд в половине случаев заканчивался пролетом насчет заработать. Остался в городе. На полторы ставки работал медбратом в Краевом онкологическом диспансере, где санитаром начинал и уже стал почти родным в коллективе. И на полторы ставки – в офтальмологическом отделении ведомственной больницы рыбаков.
Сутки – в онкологии. Сутки – в офтальмологии. Сутки – отсыпаешься. И по новой.
Плюс, летом многие студенты, подрабатывающие в больницах, разъезжались на каникулы к родителям и со средним медперсоналом наступали слегка тяжелые времена. Поэтому я оставался почти каждое дежурство в онкологическом диспансере один на два отделение: торакальное и гинекологическое. Оба хирургические. В одном здании.
Платили еще 30% за совместительство. Больше было не положено. А там в каждом отделении по две палаты интенсивной терапии.
Молодой же и дурной! Кофеина себе внутримышечно пару кубиков – и погнал ставить капельницы-уколы всю ночь до утра. Да еще чай густоты чифира прихлебываешь.
К началу занятий, через два месяца такой работы, я почувствовал, что немного устал. А в октябре пошел работать фельдшером на Скорую. На полторы ставки, конечно. Простыл как-то, ангина. Но плевать – работаем, братья! Бац – сначала постоянная тахикардия до 200 ударов в минуту, потом присоединилась, как и у Минаева, экстрасистолия. Заработал честно.
А проблемы с сердцем часто отзываются еще и паническим настроением. Как побочные симптомы – депрессия и паника. Здесь уже, понятно, не до учебы. Ушел в академический отпуск, пошел ложиться в городскую больничку. Там стали настаивать на удалении миндалин. Я понял, что меня эти врачи сделают инвалидом и ушел из больницы. Набрал лекарств, уехал домой, к матери. Сам себя колол месяц, отпустило.
Да почти у всех студентов, моих знакомых, какие-то проблемы были со здоровьем. У Юрки Захарова, мы с ним в одной комнате два года жили, он тоже на Скорой работал, давление до 180 скакало.
Хоть мы и делали вид, что нам, молодым, всё нипочем, но ничего просто так не проходило. Следы оставляло.
Journal information