«Сов. секретно |
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ ПОСТАНОВЛЕНИЕ № ГКО-903сс от 17 ноября 1941 г. Москва, Кремль |
1. Разрешить НКВД СССР в отношении всех заключенных, приговоренных к высшей мере наказания, ныне содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями, привести в исполнение приговоры военных трибуналов округов и республиканских, краевых, областных судебных органов. |
2. Предоставить Особому Совещанию НКВД СССР право с участием прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР, предусмотренных ст. ст. 58-1а, 58-1б, 58-1в, 58-1г, 58-2, 58-3, 58-4, 58-5, 58-6, 58-7, 58-8, 58-9, 58-10, 58-11, 58-12, 58-13, 58-14, 59-2, 59-3, 59-3а, 59-3б, 59-4, 59-7, 59-8, 59-9, 59-10, 59-12, 59-13 Уголовного Кодекса РСФСР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Решение Особого Совещания считать окончательным. |
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ И. СТАЛИН Начнем со второго пункта, который вызывает … Нет, не подозрение. У меня нет сомнений в том, что этот документ, если брать только его второй пункт, с грифом «Совершенно секретно» является бессмысленным. Применять его невозможно. Ведь засекречены сведения о правах ОСО применять меры наказания по 58-ой статье. Автоматически приговоры сразу становились совершенно секретными. И как вы себе это представляете? Как знакомить приговоренного с приговором, если приговор секретный? Открывать допуск шпионам и диверсантам к гос.тайне и брать подписку о неразглашении? Так и будет зэка ходить по зоне и отвечать на вопросы интересующихся: «Кто меня осудил – говорить не имею права, потому что дал подписку»? И вообще, какой смысл был это засекречивать? Засекретили, чтобы не напугать некоторых советских граждан с особо тонкой душевной организацией? Так публиковались в военное время и более грозные вещи. Например, ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ О ВОЕННЫХ ТРИБУНАЛАХ В МЕСТНОСТЯХ, ОБЪЯВЛЕННЫХ НА ВОЕННОМ ПОЛОЖЕНИИ, И В РАЙОНАХ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ. Указ Президиума Верховного Совета СССР (“Ведомости Верховного Совета СССР” 1941 г. № 29). В этом положении вообще запредельное «зверство» есть: «Приговоры военных трибуналов кассационному обжалованию не подлежат и могут быть отменены или изменены лишь в порядке надзора (ст. 407 УПК РСФСР и соответствующие статьи УПК других союзных республик)». Какой смысл был секретить вполне обычный для военного времени документ, при том что секретность этого правового акта делало невозможным его применение? Конечно, всё дело в первом пункте: «Разрешить НКВД СССР в отношении всех заключенных, приговоренных к высшей мере наказания, ныне содержащихся в тюрьмах в ожидании утверждения приговоров высшими судебными инстанциями, привести в исполнение приговоры военных трибуналов округов и республиканских, краевых, областных судебных органов». Т.е., Берия добился разрешения от ГКО расстрелять по всей стране смертников, ожидающих вступления в силу приговоров судов. А зачем? Чтобы смертники не попали в руки немцев, если те вдруг прорвут фронт и захватят тюрьму? Даже в сибирских тюрьмах? И что значит – разрешить? А если Берия, получив разрешение, завтра проснется в благодушном настроении и не захочет расстреливать? Еще люди, стряпавшие эту фальшивку (конечно, это фальшивка), допустили непростительный ляп: «…привести в исполнение приговоры военных трибуналов округов…». Они не учли, что по положению о военных трибуналов округ: «О каждом приговоре, присуждающем к высшей мере наказания (расстрел), военный трибунал немедленно сообщает по телеграфу Председателю Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, Главному Военному Прокурору Красной Армии и Главному Прокурору Военно-Морского Флота Союза ССР, по принадлежности. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от Председателя Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, или Главного Военного Прокурора Красной Армии, или Главного Прокурора Военно-Морского Флота Союза ССР о приостановлении приговора, таковой приводится в исполнение. Остальные приговоры военных трибуналов вступают в законную силу с момента их провозглашения и немедленно приводятся в исполнение». Не зачем было Берии давать разрешение расстреливать приговоренных военным трибуналами. Без него их быстро к стенке ставили. Зато Постановления ГКО имеют одну очень интересную особенность: их нумерация не разделяла постановления секретные и несекретные. Шли по нумерации они по порядку, только к номеру добавлялся код грифа (с или сс) и не все подлежали публикации, если касались только деятельности отдельных ведомств, то рассылались только по ведомствам. Т.е., можно было из архива изъять настояшее Постановление ГКО, негрифованное, касающееся расширения прав ОСО, и подменить его на совершенно секретное и такое же совершенно идиотское, чтобы выставить Сталина и Берию палачами, с санкции которых расстреляли в тюрьмах возможно невинных людей, ожидающих кассации... |
Journal information