Но вернемся к «национальным» операциям. Они интересны тем, что там появился еще один репрессивный орган, о котором впервые «вспомнил» Председатель КГБ СССР Семичастный, увидим этот момент, когда будем разбираться, как умерших превращали в расстрелянных. До этого его никто не знал. А потом снова «забыли» так, что и комиссии Яковлева нужно было с самого начала о нем «вспоминать».
Это «двойка». Комиссия в составе наркома НКВД Ежова и Прокурора СССР Вышинского. Ну не мог же Ягуарьевич остаться в стороне от дел кровавого Сталина?!
Юмор в том, что «двойка», Ежов с Вышинским – это ОСО. Точнее, Вышинский участвовал в заседаниях ОСО. Оно же имело право рассматривать дела не только по угловникам, но еще и по 58-ой, а в этом случае начальник милиции при рассмотрении не присутствовал, к 58-ой статье милиция никакого отношения не имела. А после ликвидации «милицейских троек», ОСО в таком составе работало до 1953 года. До момента его ликвидации. И – 5 лет! Всё.
Ну бред же! Если Ежов с Вышинским рассматривали дела по 58-ой статье в Особом совещании, то они имели право выносить приговоры (Ежов – выносить, Вышинский – согласовывать, как прокурор) к лишению свободы до 5 лет. А когда они рассматривали вдвоем дела в составе «двойки», такие же дела по 58-ой статье – приговаривали к расстрелу?! «Национальные» приказы примечательны и тем, что они написаны точно интеллектуалом на всю голову. Там такая чепуха в них, что я считаю ниже собственного достоинства их разбирать по пунктам. Там нарком приказывает даже немедленно арестовать изобличенных шпионов и диверсантов! Как изобличали, не арестовывая, я затрудняюсь объяснить. Наверно, вызывали повестками на допросы и отпускали шпионов на подписку о невыезде за пределы объектов, на которых те шпионили.
И на рассмотрение «двойки», Ежову и Вышинскому, отправляли списки этих шпионов и диверсантов. А «двойка», рассматривая списки, еще ухитрилась несколько дел отправить на доследование. Рассматривая списки. Ну, хоть к чему-то Прокурор СССР должен был придраться, не просто же взять и утвердить все списки. Причем, в приказах написано, что приговоры «двоек» приводятся в исполнение незамедлительно, но сами «двойки» только утверждали списки (а в ряде приказов – альбомы), а про приговоры ничего не написано. Наверно, чекисты, которые без приказа наркома не могли догадаться, что изобличенных шпионов нужно арестовывать, обязаны были понять, что утвержденный список – это приговор.
Вышинский на пару с Ежовым успели поставить «к стенке» и отправить на Колыму несколько тысяч шпионов и диверсантов. Но потом сильно устали. И в 1938 году Ежов обращается в ЦК, которое издаёт Постановление, предписывающее создать Особые тройки НКВД в составе начальника УНКВД области-края, первого секретаря обкома-крайкома и прокурора области-края для рассмотрения дел о репрессировании по «национальным» приказам. Вот так появились Особые тройки, которые Вассерман, считающий себя знатоком этой темы, путает просто с тройками НКВД.
Да там не только интеллектуал запутаться может. В этих «тройках» должны были запутаться и начальники УНКВД с прокурорами. Они одновременно были в составе «милицейской» тройки (настоящей тройки НКВД), в составе тройки, образованной приказом №00447 и в составе Особой тройки. И все эти тройки работали одновременно. Еще и те первые секретари обкомов, которые входили в тройку по приказу № 00447, заседали в Особой тройке вместе с теми же начальниками УНКВД и прокурорами, с которыми репрессировали кулаков-уголовников. Дурдом на лыжах, короче.
А какие документы относительно «национальных» операций и «Особых троек» публикуют! От некоторых даже я, ко многому привыкший, впадаю в полное изумление. . Вот, например, один из них:
Выглядит, как настоящий, правда? За исключением того, что бумага подозрительно белого цвета. За полвека она должна была пожелтеть и уже начать разлагаться. Но это мелочи. А так – даже в архивное дело документ подшит, пронумерован.
Только сочинитель этой липы прокололся на исполнителе приговора. Баклан, не знакомый со структурой НКВД, искал в списках личного состава отдела НКВД г.Сталино того, кто мог бы расстрелять на двоих с начальником тюрьмы за ночь 130 человек (я привожу только первый лист). Этот баклан достал списочный состав, расписанный по отделам, и выбрал самого кровожадного. У баклана какой отдел НКВД самый страшный? Конечно, 1-ый Спецотдел. Это же ПЕРВЫЙ! Да еще и СПЕЦИАЛЬНЫЙ отдел! Спецоперации и всё такое. Там служили звери-терминаторы, которым, что муху мухобойкой прихлопнуть, что сотню контриков за ночь – без разницы.
В реальности, 1-ый Спецотдел – это картотека. Сейчас подобные структуры называются – отделы оперативных учетов. Там служат, в большинстве своем, женщины и мужчины предпенсионного возраста, по здоровью непригодные к оперативной и следственной работе. Или непригодные по личным качествам. Аккуратисты-канцеляристы. Кто бы поручил тихому и незаметному канцелярскому работнику пристрелить за ночь сотню арестантов?!
И вот на основе такой липы добавили к 400 с лишним тысячам расстрелянных по «кулацкому» приказу № 00447 еще 200 с лишним тысяч расстрелянных по «национальным» спецоперациям. Получилось 656 тысяч за год и три месяца. Но здесь возникла одна проблема. Очень серьезная. В памяти советского народа не осталось следа о такой кровавой резне. Согласитесь, что потери убитыми, сравнимыми с потерями 4-х лет русско-германской войны 1914-1918 годов, должны были в народе оставить заметный след. Разве русский народ не заметил потери германской войны? Это надо было как-то объяснить. К слову, историки-сталинизды, это объясняют тем, что расстрелы были размазаны по всей территории страны, репрессировалась узкая социальная группа, поэтому народ мог эти репрессии и не заметить. Согласитесь, что эти историки-сталинизды в своей антисталинской подлости и тупости перешибают «Мемориал» запросто.
Однако, фальсификаторы из Комиссии Яковлева не рассчитывали на то, что появится такое сталиниздическое направление в нашей историографии и публицистике, поэтому разработали и претворили в жизнь, так сказать, остроумную, на их взгляд, схему, как Сталину и его сатрапам удалось обмануть советских людей и скрыть от них масштабы террора.
Схема остроумная, на взгляд этих деятелей из компании Яковлева. На самом деле она до того… Даже затрудняюсь дать ей точное определение. Пусть будет – юморная, описывать ее нужно самым талантливым юмористам-сатирикам в литературе соответствующего жанра…
Journal information