При этом напрочь все забыли, что к 1978 году Китай представлял из себя нищую, аграрную страну, с запредельной бедностью населения, с допотопной промышленностью, почти готовую жертву для экспансии международного империализма. В том числе и для военной экспансии - китайская армия технически ничего не могла противопоставить военному блоку АСЕАН.
В эту ситуацию КНР попала после прихода в СССР к власти троцкистско-хрущевско-брежневской мафии, которая стала свертывать международное коммунистическое движение, пошла на соглашательство с капиталистическим окружением и нарочито грубо стала отталкивать от себя восточного соседа.
Мао осознал, что его страна может стать разменной монетой между брежневцами и США, и сделал попытку совершить индустриальный прорыв. По типу сталинского. Только Сталин это делал в условиях кризиса капитализма, а время Мао пришлось на период экономического подъема на Западе. Разумеется, в КНР были противники такого курса, развернулась внутрипартийная борьба - калька нашей в конце 20-х - 30-х годах. Только с одной особенностью - противники Мао, которых он обвинил в ревизионизме, не были теми троцкистами, с которыми боролся Сталин. Они обоснованно считали, что невозможно опираясь только на собственные силы совершить технологический прорыв.
Маоистская программа индустриализации потерпела крах. Надо отдать должное китайским коммунистам, которые пришли на смену Мао, они понимали в чем трагедия основателя КНР, поэтому марать его память не стали.
После смерти Мао, китайские коммунисты выбрали единственно верный путь - использовать капитализм для индустриализации своей страны. И пошли на временное соглашение с империалистическим окружением, предоставив любителям высокой прибыли свою страну в качестве источника прибыли. Иностранный капитал, соблазненный дешевизной рабочей силы, ринулся осваивать Китай, неся с собой самые передовые технологии... (будет продолжение)
Journal information