Книга о начале войны. Черновые отрывки. Глава "Фрау новых нарожают" Часть 22.
Большим упущением советской медико-санитарной службы было то, что у нас перед войной не была разработана вакцина против сыпного тифа. Просто наши медики не рассчитывали на то, с чем в СССР заявится Европа. Мы профилактировали сыпняк гигиеническими мерами, а у немцев эта вакцина была и солдат армии вторжения начали прививать еще до начала войны. Отсюда интересный вывод: наши не планировали иметь вшивую армию, а немцы к этому приготовились, они заранее свою вшивость предполагали.
Интересно и то, как немцы получали свою вакцину – методом заражения через тифозную вошь людей. Наши эпидемиологи в 42-м вакцину создали, им удалось заразить белых мышей.
А на Нюрнбергском процессе фашисты получили обвинение от Советской стороны в преднамеренном заражении населения оккупированных районов сыпным тифом: «В настоящее время установлено, что немецко-фашистские мерзавцы, в связи с поражениями германской армии на советско-германском фронте и с изменившейся обстановкой, начали широко практиковать новые зверские способы истребления советских людей. Одним из таких способов является распространение эпидемии сыпного тифа среди советского населения и частей Красной Армии, для чего гитлеровцы, как это выяснилось, организуют у переднего края своей обороны специальные концентрационные лагери» (материалы ЧГК стр.183-193).
Вшивая армия свои вши использовала как оружие. Но это всё еще лирика. Цветочки.
Беккер Ханс. «На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата 1937-1950». Еще один невинный солдат вермахта, жертва национал-социализма и, до кучи, большевизма. Наци его сделали пушечным мясом, а большевики заставили страдать в плену. Его в плену работать заставляли!
На Восточном фронте воевал командиром танка Т-4. Как он попал в танковые войска – непонятно, вроде бы, когда описывает свою биографию, начинал службу с зенитчиков в люфтваффе, ефрейтор, потом попал в артиллерию, был ранен во Франции. И к нам уже пожаловал командиром танка в группе Клейста.
Как бы то ни было, такому командиру танка в звании унтер-офицера, никак не мог противостоять наш командир Т-34 в звании младшего лейтенанта, как минимум. Не та подготовка. Что там специальное военное училище бронетанковых войск могло дать нашему будущему офицеру?
Поэтому экипаж Беккера в бою с нашими подбивал сразу по 6 танков Т-34: «В ближнем бою в лесу экипаж моего танка действовал с таким умением, что нам удалось подбить шесть русских Т-34. Среди сосен бушевал настоящий ад, но мы не получили ни царапины. Я уже про себя благодарил Бога за это чудо, как вдруг прямым попаданием вражеского снаряда был разбит правый каток нашего Pzkpfw IV, и мы остановились. У нас не было времени долго раздумывать над этим несчастьем: под огнем вражеской пехоты нас могла спасти лишь молниеносная стремительность. Я отдал приказ на эвакуацию, а сам, как капитан корабля, покинул свой танк последним. Прощаясь со старым товарищем-танком, я вывел из строя пушку, выстрелив двойным зарядом, а также гусеницы, которые взорвал с помощью мин Теллера. Это было все, что я мог сделать, чтобы максимально повредить машину».
Правда, куда он выстрелил двойным зарядом, я понять не в состоянии. Нужно полагать, что он имел ввиду, двойной заряд пороха, потому как два снаряда в ствол орудия загнать невозможно. Но и два заряда пороха в гильзу не запихаешь. На короткоствольных Т-4, на котором Беккер воевал, заряжание было раздельным, можно было менять навески пороха в гильзе. Но если в гильзу до краев напихать мешочков с порохом, то это будет всего лишь полным зарядом, штатным для пушки, который пушку не разрушит. По видимому, Беккер всё сочинил, но так как его готовили на командира танка без всяких военных училищ, то он слабо себе представлял даже, что такое танковая пушка. Зато героически свой подбитый танк привел в полную негодность. А дело было под Дубно. Там, где немцы устроили нашим «танковый погром». Заодно и свои незначительно поврежденные танки взорвали.
Зато Гальдер получил сведения об уничтоженных советских танках, в которых были и 6 Т-34 сожженных Беккером. Всё было просто и максимально честно, на полном доверии:
«Моей следующей обязанностью было написать рапорт командиру взвода. Мы не забыли глубоко укоренившееся в каждом из нас чувство дисциплины, хотя те жестокие бои превратили даже взводных командиров в наших лучших товарищей. Так и должно быть на фронте, где общая угроза витавшей над всеми смерти нивелирует звания и должности. Поэтому я мог писать рапорт в простой форме, без особого соблюдения формальностей: «Уничтожено шесть танков противника, мой командир. Наш танк потерял ход и был нами подорван. Экипаж благополучно вернулся на позиции».
Я вручил командиру это скупое описание того боя. Он остановил меня, широко улыбнулся и, пожав мне руку отпустил».
Здесь же экипаж Беккера получил новенький Т-4 из резерва. Вот интересно, а эти резервные танки, которые не входили, естественно, в штаты танковых дивизий вермахта, как учитывались, когда нам дают число танков у немцев? А? Есть у меня смутное подозрение – никак.
А на следующий же день в новенький танк Беккера опять прилетел русский снаряд. Двоих из пяти членов экипажа уконтрапупило, а остальным потом вручили Железные кресты 1-ой степени. В тот же день еще два экипажа взвода, в котором Беккер служил, в полном составе погибли, а сам командир взвода получил тяжелое ранение. Это всё происходило именно тогда, когда они нам «танковый погром» устраивали.
Сам Беккер получил легкое ранение и отправился на лечение в ближний тыл, в полевой госпиталь в Ровно. Там и потом возвращаясь в часть он насмотрелся орднунга. То, что творилось в ближнем тылу вермахта – кровавая разнузданная вакханалия с первых дней войны. Над пленными и мирным населением.
И возглавляла эту вакханалию именно та структура, которая должна была обеспечивать безопасность и порядок в тылу – военная полиция.
«Начальник полиции, который успел продемонстрировать свои манеры невозмутимого садиста, тоже иногда умел приходить в ярость. Обычно это случалось с ним, когда происходило нечто, что было ему не по душе. Это был огромный мускулистый мужчина примерно сорока пяти лет. В запряженной лошадью телеге (автотранспорта всегда не хватало) он совершал регулярные поездки от деревни к деревне под предлогом того, что хотел убедиться, что все в его «владениях» было нормально. На самом деле он просто желал пополнить свои запасы водки».
Водку, конечно, надо было чем-то закусывать. На «закуску» - русская барышня, которая в случае отказа – партизанен. Безобразные сцены изнасилования наших девушек прямо на трупах расстрелянных родителей… Военная полиция!!!
Я всё могу понять. План «Ост», война на уничтожение… Но они умудрились из своей военной полиции сделать фактор разложения войск…
Благодарю за поддержку.
карточка Сбербанка 2202200535946089
карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582
Интересно и то, как немцы получали свою вакцину – методом заражения через тифозную вошь людей. Наши эпидемиологи в 42-м вакцину создали, им удалось заразить белых мышей.
А на Нюрнбергском процессе фашисты получили обвинение от Советской стороны в преднамеренном заражении населения оккупированных районов сыпным тифом: «В настоящее время установлено, что немецко-фашистские мерзавцы, в связи с поражениями германской армии на советско-германском фронте и с изменившейся обстановкой, начали широко практиковать новые зверские способы истребления советских людей. Одним из таких способов является распространение эпидемии сыпного тифа среди советского населения и частей Красной Армии, для чего гитлеровцы, как это выяснилось, организуют у переднего края своей обороны специальные концентрационные лагери» (материалы ЧГК стр.183-193).
Вшивая армия свои вши использовала как оружие. Но это всё еще лирика. Цветочки.
Беккер Ханс. «На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата 1937-1950». Еще один невинный солдат вермахта, жертва национал-социализма и, до кучи, большевизма. Наци его сделали пушечным мясом, а большевики заставили страдать в плену. Его в плену работать заставляли!
На Восточном фронте воевал командиром танка Т-4. Как он попал в танковые войска – непонятно, вроде бы, когда описывает свою биографию, начинал службу с зенитчиков в люфтваффе, ефрейтор, потом попал в артиллерию, был ранен во Франции. И к нам уже пожаловал командиром танка в группе Клейста.
Как бы то ни было, такому командиру танка в звании унтер-офицера, никак не мог противостоять наш командир Т-34 в звании младшего лейтенанта, как минимум. Не та подготовка. Что там специальное военное училище бронетанковых войск могло дать нашему будущему офицеру?
Поэтому экипаж Беккера в бою с нашими подбивал сразу по 6 танков Т-34: «В ближнем бою в лесу экипаж моего танка действовал с таким умением, что нам удалось подбить шесть русских Т-34. Среди сосен бушевал настоящий ад, но мы не получили ни царапины. Я уже про себя благодарил Бога за это чудо, как вдруг прямым попаданием вражеского снаряда был разбит правый каток нашего Pzkpfw IV, и мы остановились. У нас не было времени долго раздумывать над этим несчастьем: под огнем вражеской пехоты нас могла спасти лишь молниеносная стремительность. Я отдал приказ на эвакуацию, а сам, как капитан корабля, покинул свой танк последним. Прощаясь со старым товарищем-танком, я вывел из строя пушку, выстрелив двойным зарядом, а также гусеницы, которые взорвал с помощью мин Теллера. Это было все, что я мог сделать, чтобы максимально повредить машину».
Правда, куда он выстрелил двойным зарядом, я понять не в состоянии. Нужно полагать, что он имел ввиду, двойной заряд пороха, потому как два снаряда в ствол орудия загнать невозможно. Но и два заряда пороха в гильзу не запихаешь. На короткоствольных Т-4, на котором Беккер воевал, заряжание было раздельным, можно было менять навески пороха в гильзе. Но если в гильзу до краев напихать мешочков с порохом, то это будет всего лишь полным зарядом, штатным для пушки, который пушку не разрушит. По видимому, Беккер всё сочинил, но так как его готовили на командира танка без всяких военных училищ, то он слабо себе представлял даже, что такое танковая пушка. Зато героически свой подбитый танк привел в полную негодность. А дело было под Дубно. Там, где немцы устроили нашим «танковый погром». Заодно и свои незначительно поврежденные танки взорвали.
Зато Гальдер получил сведения об уничтоженных советских танках, в которых были и 6 Т-34 сожженных Беккером. Всё было просто и максимально честно, на полном доверии:
«Моей следующей обязанностью было написать рапорт командиру взвода. Мы не забыли глубоко укоренившееся в каждом из нас чувство дисциплины, хотя те жестокие бои превратили даже взводных командиров в наших лучших товарищей. Так и должно быть на фронте, где общая угроза витавшей над всеми смерти нивелирует звания и должности. Поэтому я мог писать рапорт в простой форме, без особого соблюдения формальностей: «Уничтожено шесть танков противника, мой командир. Наш танк потерял ход и был нами подорван. Экипаж благополучно вернулся на позиции».
Я вручил командиру это скупое описание того боя. Он остановил меня, широко улыбнулся и, пожав мне руку отпустил».
Здесь же экипаж Беккера получил новенький Т-4 из резерва. Вот интересно, а эти резервные танки, которые не входили, естественно, в штаты танковых дивизий вермахта, как учитывались, когда нам дают число танков у немцев? А? Есть у меня смутное подозрение – никак.
А на следующий же день в новенький танк Беккера опять прилетел русский снаряд. Двоих из пяти членов экипажа уконтрапупило, а остальным потом вручили Железные кресты 1-ой степени. В тот же день еще два экипажа взвода, в котором Беккер служил, в полном составе погибли, а сам командир взвода получил тяжелое ранение. Это всё происходило именно тогда, когда они нам «танковый погром» устраивали.
Сам Беккер получил легкое ранение и отправился на лечение в ближний тыл, в полевой госпиталь в Ровно. Там и потом возвращаясь в часть он насмотрелся орднунга. То, что творилось в ближнем тылу вермахта – кровавая разнузданная вакханалия с первых дней войны. Над пленными и мирным населением.
И возглавляла эту вакханалию именно та структура, которая должна была обеспечивать безопасность и порядок в тылу – военная полиция.
«Начальник полиции, который успел продемонстрировать свои манеры невозмутимого садиста, тоже иногда умел приходить в ярость. Обычно это случалось с ним, когда происходило нечто, что было ему не по душе. Это был огромный мускулистый мужчина примерно сорока пяти лет. В запряженной лошадью телеге (автотранспорта всегда не хватало) он совершал регулярные поездки от деревни к деревне под предлогом того, что хотел убедиться, что все в его «владениях» было нормально. На самом деле он просто желал пополнить свои запасы водки».
Водку, конечно, надо было чем-то закусывать. На «закуску» - русская барышня, которая в случае отказа – партизанен. Безобразные сцены изнасилования наших девушек прямо на трупах расстрелянных родителей… Военная полиция!!!
Я всё могу понять. План «Ост», война на уничтожение… Но они умудрились из своей военной полиции сделать фактор разложения войск…
Благодарю за поддержку.
карточка Сбербанка 2202200535946089
карточка Тинькофф 5213 2439 6756 4582