Смотрим пункт 6: « На каждого репрессированного собираются подробные установочные данные и компрометирующие материалы. На основании последних составляются списки на арест, которые подписываются начальником оперативной группы и в 2-х экземплярах отсылаются на рассмотрение и утверждение Наркому внутренних дел, начальнику управления или областного отдела НКВД.
Нарком внутренних дел, начальник управления или областного отдела НКВД рассматривает список и дает санкцию на арест перечисленных в нем лиц».
Я же говорю, с русским языком у сочинителя этой портянки не всё в порядке. «На каждого репрессированного…». Уже расстрелянного? Человек, нормально владеющий русским языеом, написал бы: «На каждого подлежащего репрессированию». Точно, какой-то одесский еврей-хохмач сочинял.
Что такое компрометирующие материалы? Половая связь с соседкой? Такого понятия в уголовном праве нет. Есть - «сведения о противоправной деятельности».
Еще нарком внутренних дел, начальник управления НКВД «рассматривает список». Не материалы, а список. Что он в списке рассмотрит? Вычеркнет знакомые фамилии?
«7. На основании утвержденного списка начальник оперативной группы производит арест. Каждый арест оформляется ордером. При аресте производится тщательный обыск. Обязательно изымаются: оружие, боеприпасы, военное снаряжение, взрывчатые вещества, отравляющие и ядовитые вещества, контрреволюционная литература, драгоценные металлы в монете, слитках и изделиях, иностранная валюта, множительные приборы и переписка».
«Каждый арест оформляется ордером» - ни встать, ни сесть! Я понимаю, что автор о работе правоохранительных органов имел представление на уровне зрителя кинодетективов. Зритель с такой юридической подготовкой и «Место встречи изменить нельзя» смотрит с полным доверием к происходящему на экране. Его даже не настораживает, что к году штрафной роты трибунал приговорить не мог, потому что предельный срок наказания для штрафника – 3 месяца. Его не удивляет, что два оперативника, Шарапов и его начальник Жеглов, решают, будет ли сидеть под стражей подследственный Груздев. И они, оперативники, даже выпускают подследственного из тюрьмы. Но, когда ты пишешь подобный документ, даже если ты занимаешься его фальсификацией, то хоть УПК открой, что ли, хоть какого-нибудь правовика пригласи для консультации! Точно историк из «Мемориала» писал! Это профисторическое самомнение наглядно нам представлено.
«УПК РСФСР от 1922 года .Статья 149
Статья 149. О принятии меры пресечения (ареста в том числе – авт.)следователь составляет мотивированное постановление с указанием преступления, в котором обвиняется данное лицо, и оснований принятия той или иной меры пресечения. О принятии мер пресечения немедленно объявляется обвиняемому».
Никаким ордером никакой арест оформить невозможно. Постановление следователя. Более того, с момента принятия Конституции СССР 1936 года – санкция прокурора или решение суда.
Ордер – не процессуальный документ, чтобы им что-то можно было оформить. Ордер выдает следователь или начальник следственного органа лицу, сотруднику не ведущего расследование дела непосредственно, как документ, удостоверяющий полномочия этого лица на проведение процессуального действия (ареста, обыска и др.) по поручению следователя. Вместе с ордером лицу, в отношении которого проводится процессуальное действие, в обязательном порядке предъявляется постановление об избрании меры пресечения (ареста) или постановление на проведение обыска.
Я даже не касаюсь того, что в приказе указано об обязательном порядке изъятия предметов, запрещенных в гражданском обороте, само хранение которых уже является поводом для возбуждения уголовного дела. Юридическая безграмотность документа, подписанного наркомом НКВД, потрясающая!
« IV. ПОРЯДОК ВЕДЕНИЯ СЛЕДСТВИЯ.
1. На каждого арестованного или группу арестованных заводится следственное дело. Следствие проводится ускоренно и в упрощенном порядке.
В процессе следствия должны быть выявлены все преступные связи арестованного.
2. По окончании следствия дело направляется на рассмотрение тройки.
К делу приобщаются: ордер на арест, протокол обыска, материалы, изъятые при обыске, личные документы, анкета арестованного, агентурно-учетный материал, протокол допроса и краткое обвинительное заключение».
Здесь – совсем абзац! Каждый раздел приказа всё более удивителен. Такое впечатление, что автор, начав его писать, начал и остаканиваться, поэтому к концу уже почти ничего не соображал.
Этот феноменальный «правовед», кажется, кажется, руководствовался поговоркой «Был бы человек – дело найдется». Но следственные дела заводятся не на человека или на группу лиц, а для документирования расследования по конкретному преступлению, совершенному либо установленными, либо неустановленными лицами. Основание для заведение следственного дела – преступление, а не арестованное лицо. А как вообще Ежов мог дать указание арестовать кого-то без возбужденного уголовного дела? В этом случае автор вляпался в процессуальный тупик по своей наивной глупости.
«К делу приобщаются … материалы, изъятые при обыске…» Какие? Ситцевые? Хлопчатобумажные? К следственному делу приобщаются не материалы, а вещественные доказательства. Автору недоступна юридическая терминология, он ею абсолютно не владеет. Да он вообще обдолбанный эльф, у него к следственному делу приобщается агентурно-учетный материал! Что он имел ввиду под агентурно-учетным материалом – неизвестно. Потому что такого понятия в ОРД нет. Можно подозревать – сообщения агентов о противоправной деятельности арестованного.
Покажите мне такое следственное дело, к которому приобщены сообщения агентуры!!! Пожалуйста! Очень хочу видеть это!
Я даже не о том, что сообщение агентов не являются доказательствами. Это всего лишь информация, подлежащая проверке. Любая папка с документами, в котором есть такое сообщение, сразу становится секретной. Секретные уголовные дела на почти 2 млн. репрессированных, как говорит статистика Земскова? 2 млн. секретных уголовных дел, в которые зачем-то подшиты сообщения агентов! Это для каких невообразимых лохов сочинено?!...
Journal information